Наконец начались дебаты о реформе образования

Карин Клеман

Хотя реформа началась уже давно, только сейчас эксперты и даже законодатели начинают понимать, что происходит. К сожалению, проснулись поздно: закон «Об образовании» уже изменился до неузнаваемости. И большинство даже этого и не заметило, благо, при принятии говорилось, в основном, о льготах.

Закон №122 (т.н. «о монетизации льгот») уже принят, и система образования начнет жить по новым правилам с нового года. ИКД давно обратил внимание на уже принятые поправки к закону «Об образовании». Но только сейчас покушение на народное образование приобретает некоторые черты публичности. Все чаще проводятся пресс-конференции и «круглые столы», посвященные этой теме. И они носят весьма характерные названия: «Погром в российском образовании», «Исход государства из образования», «Зачистка закона об образовании». Постепенно журналисты начинают освещать перестройку в образовании, и профессионалы осознают масштабы катастрофы.

Поскольку ИКД уже писал о конкретном содержании реформы, напомним, из уст экспертов, самые тревожные пункты.

Президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков, анализируя последствия закона о «льготах» в части образования, суммирует следующие проблемы: «Из закона об образовании полностью исключено положение о приоритетности сферы образования в государстве, полностью исключено положение о государственных гарантиях развития образования. Полностью исключены финансовые обязательства перед системой образования, и в первую очередь — обязательство расходовать на образование не менее 10 процентов от национального дохода. Дальше, полностью отменены федеральные нормативы в области оплаты труда работников образования. Отменены все виды льгот и социальной помощи работникам сферы образования, теперь нет никаких надбавок — ни с учетом региональных, ни сельских коэффициентов и т.п. Отменены все виды социальной помощи учащимся, включая детское школьное питание».

Школьный учитель и депутат Мосгордумы Евгений Бунимович недоумевает: «Одним нажатием кнопки в закон об образования было внесено более 100 поправок». Среди них, он назвал журналистам более 15 регрессивных пунктов, в частности — прекращение финансирования частных (аккредитованных) школ; упразднение гарантий доступного образования детей дошкольного возрасти; передача начального общего образования регионам (уже без федеральных гарантий); передача регионам (причем в обязательном порядке) ряда образовательных учреждений, в том числе все ПТУ; отмена льготных студенческих проездных; отмена дополнительной помощи в получении образования детям инвалидам; и т.п.

Это лишь те изменения, о которых точно известно. Теперь готовится целый пакет новых законопроектов, который пока не обсуждается публично, и о которых можно только гадать. Даже Е.Бунимович, депутат Мосгордумы, жалуется на то, что он не может получить информацию из министерства образования, который, по его мнению, стал «очень закрытой структурой» и готовит документы исключительно «для служебного пользования».

Например, планируется преобразование образовательных учреждений в какие-то непонятные «автономные некоммерческие организации», статус которых пока не очень понятен. Поэтому, кстати, даже неизвестно, насколько долго сохранятсяте те гарантии, которые остались в нынешнем виде закона об образовании, поскольку они касаются исключительно образовательных учреждений. Вдобавок, профсоюзы работников образования подозревают, что изменение статуса придумано для облегчения процедуры постепенной приватизации образовательных учреждений.

Студенческая армия

Помимо этого пункта, новые законопроекты в основном касаются высшего образования. Студенты особенно обеспокоены отменой отсрочки от военной службы. По версии законопроекта, подготовленной министерством образования, планируется оставить бюджетные места в высшем образовании за теми, кто отслужил три года. На языке министерства это называется «расширение доступности образования для лиц, прослуживших в армии по контракту не менее 3 лет». Фактически, это означает, что бесплатное образование полагается тем ребятам, кто был в армии, причем в качестве не только призывников, но и контрактников, сроком не менее 3 лет.

Скорее всего, с 2008 года ребят сразу после школы (она к тому времени станет 12-летней) станут призывать в армию. Полгода солдатской подготовки — и выбор: либо служишь еще полгода и домой, либо заключаешь контракт на три года. Проблема в том, что бюджетных мест не так много (и их все меньше и меньше), так что, наверное, их не хватит для простых абитуриентов.

Платное высшее образование

Другое нововведение, о котором уже давно идут слухи, предполагает установление двухуровневой системы высшего образования: после первых 4 лет — бакалавр, а потом 1-2 года и диплом магистра. Формально — требование Болонского соглашения, которое подписала Россия, и которое даст российским дипломам мировое признание. По сути — высшее образование станет платным. Сейчас 53% российских студентов учатся за свой счет, будет — не менее 75-80%, поскольку поступить на бюджетные места в магистратуру смогут только те, кто сдал новый вступительный экзамен. Большую же часть мест на второй ступени высшего образования планируется сделать платной.

Кажется ничего, можно будет хоть 4 года учиться бесплатно на бакалавра. К сожалению, это было бы слишком просто. Во-первых, из закона об образовании уже изъята норма, ограничивающая количество платных мест в вузах пятьюдесятью процентами. И, во-вторых, придуман новый способ экономить государственные деньги. Он носит загадочное название ГИФО — государственные именные финансовые обязательства государства перед выпускником школы. Предполагается, что государство будет частично выплачивать студентам расходы на вузовское образование, причем не всем, а только тем, кто хорошо сдал единый государственный экзамен (ЕГЭ). В соответствии с оценкой, полученной на экзамене, ученику присваивается ГИФО первой, второй, третьей, четвертой или пятой категории. Сергей Комков объяснил, что первая (высшая) категорией ГИФО дает право на сумму в размере 14, 5 тысяч рублей в год. И, по его мнению, это не покрывает и половины стоимости годового курса. Что же говорит об остальных выпускниках, менее везучих в сдаче ЕГЭ? Если взять цены годового обучения на таких престижных факультетах, как экономический и юридический, она составляет от 3-х до 5000$. Таким образом, большую часть годовой платы за обучение должны будут искать самостоятельно либо ректоры, либо сами студенты.

Большинство российских учеников, однако, не входят в эту категорию «счастливчиков». Как сообщил президент Всероссийского фонда образования, на Едином госэкзамене высшую оценку получили лишь 257 учеников из всех выпускников 2004 года! И 20% вообще не сдали ЕГЭ. Как же быть им? Сергей Комков полагает, что эта категория как раз и пойдет расширить ряды военных, чтобы иметь шанс получить ГИФО уже после трех лет службы в армии.

Выводы запрашиваются сами собой: высшее образование станет привилегией исключительно богатых людей.

Экономия за счет образования

Как объяснить такой политический курс, губительный для интеллектуального потенциала страны? Евгений Бунимович уверен, что ответственность ложится на такие федеральные ведомства, как Министерство экономики и Министерство финансов, урезавшие почти все социальные программы. И все это ради недальновидной логики экономии бюджетных денег!

Конечно, регионы смогут как-то пытаться компенсировать то, что уже отказался платить федеральный центр. Но только какие регионы могут это себе позволить? Да, например, по словам Бунимовича, Москва оставит все прежние гарантии, и даже региональные надбавки. Но, при этом, он не скрывал неустойчивость положения: «когда есть государственная политика, когда мы движемся в одну сторону, — это одно; а когда мы движемся в другую сторону по отношению к государственной политике… Я думаю, что проблем в этой сфере станет больше». Если даже в Москве можно ожидать ухудшение ситуации, то, что говорить о других регионах? Ведь Москва — регион-донор, но таких регионов раз-два и обчелся. Остальные все получают субвенции, в том числе на образовательную сферу, из государственного бюджета. На основании какого закона они теперь будут их получать?

По прогнозам Евгения Бунимовича после вступления в силу обновленного закона «Об образовании» в России прекратят свое существование от 10 до 20 процентов средне-образовательных учреждений, особенно среди частных школ и ПТУ. Конечно, большинство из них не закроются официально, но они фактически рассыплются со временем из-за непригодности оборудования.

«Зачем нужна школа, это всем понятно, но зачем нужно такое государство, которое не занимается образованием, непонятно!?», — задал риторический вопрос Е. Бунимович.

Что делать?

Очевидно, что без губительных социальных и даже экономических последствий, образование не может стать рыночной сферой, особенно в стране с таким бедным населением, как в России. Если нынешняя власть игнорирует интересы страны, значит, надо либо изменить эту власть, либо, как минимум, заставить ее считаться с интересами населения страны. О втором варианте гражданского сопротивления упомянул даже депутат Мосгордумы Евгений Бунимович, когда призвал к необходимости для «гражданского общества» «влиять на политику образования». К сожалению, отметил он, гражданское общество в России малоразвито, и очень пассивно.

Профсоюзы работников образования пытались нажать на «тревожную кнопку», но они, по понятным причинам, акцентировали внимание на уровне заработной платы работников этой сферы. Проблемы приватизации и коммерциализации образования не были приоритетными в их требованиях.

Руководители школ и ВУЗов как бы выступали с критикой политики образования, но в конечном итоге их критика сводилась к требованиям по части управления имуществом.

Общие темы могут поднять, в первую очередь, студенты, школьники и родители. Что касается первых, то они пока весьма пассивны, и организованы, в основном, в традиционные профсоюзы, не привлекательные для большинства студентов и достаточно бюрократизированные и апатичные. При этом, как показывают «круглые столы», организованные по теме реформы образования, угрозы воспринимаются, как отдаленные, не касающихся нынешнего поколения студентов, а всего лишь их младших братьев. А как говорится, «после меня хоть потоп!».

Школьники — которые составляют большую часть протестующих в западных странах — в России крайне пассивны, и предпочитают тихо сохранить нормальные отношения с учителями и администрацией школы.

Наконец, вообще не слышно родителей. Они не организованы, и, судя по всему, видят больше смысла в раздаче взяток, чем в публичных выступлениях. Вместе с тем, Евгений Бунимович, например, считает, что родители могли бы играть большую роль, и он их призывает выступить в защиту своих детей. По его словам «у нас, к сожалению, нет родительских структур, которые очень влиятельны во многих странах. У нас есть сеть организаций, которая называется "Родительская забота", но это маленькие, штучные организации, которые никак не выражают общую тенденцию. То есть я думаю, что если эта ситуация встревожит общество, то выход из нее именно такой — влияние родительской общественности».

Но если ставка — спасение системы образования в целом, то все эти группы могли бы объединиться. Это и менее рискованно для каждого, и более эффективно для всех. Подобные выступления единым фронтом разных сторон образования против той или иной правительственной меры часто происходят на Западе, и ни раз показали свою эффективность.